|
|
| |
Пост N: 1007
Рейтинг:
6
|
|
Отправлено: 21.05.07 19:21. Заголовок: Re:
… Полная луна заливала спальню мистическим серебряным светом.
Часы пробили три. Нарцисса Малфой, хозяйка роскошного особняка Малфой-Мэнор, жена одного из самых богатых членов британского магического сообщества, в сотый раз перевернулась в постели.
…Наверное, надо сказать пару слов об этой даме. В девичестве Нарцисса была робкой, воспитанной барышней из тех, которыми по праву так гордится родная Великобритания. Грубое слово никогда не слетало с ее коралловых уст, сапфировые глаза еще не умели метать молнии, а алебастровые руки – тогда еще тонкие, как тростинки, и не унизанные драгоценными перстнями – не упирались в бока при одном взгляде на домовых эльфов. Но все меняется в этом лучшем из миров: выйдя замуж, Мадам Малфой очень быстро научилась и визуальным и акустическим методам донесения своей воли до окружающих.
Не то, чтобы тому была какая-то веская причина, о нет! Милорд Люциус Малфой на фоне джентльменов своего поколения выглядел более чем привлекательной партией. Не говоря уже о том, что он был дьявольски хорош собой, этот господин занимал, пусть и не слишком высокий, но весьма доходный пост в Министерстве, был неглуп, зол, предприимчив, остер в суждениях, влиятелен… словом, обладал многими достоинствами, вызывавшими зависть большей половины женского Магического сообщества.
Но, к сожалению, этот же джентльмен обладал тремя, но крайне существенными недостатками, делавшими семейную жизнь мало похожей на райские кущи.
Во-первых, как уже говорилось, означенный господин был богат. Только что мы занесли это свойство в разряд достоинств, но оно же, извините за каламбур, имело и другую сторону монеты: наличие денег в кошельке неизменно привлекало к Лорду Малфою просто невероятное число разного рода приятелей, нахлебников, просителей, аферистов – короче, всех, кто жаждал поживиться за счет широкой натуры Лорда.
Во-вторых, эта самая широкая натура, повинуясь которой Люциус Малфой весь этот сброд, регулярно стекавшийся к нему в доме, не прогонял в шею, а просто по-царски (или по-лордски) поил и кормил; кроме того, на почве неуемной щедрости он в свое время проспонсировал одного ученого сомнительных моральных качеств – что не так уж редко в ученой среде – и вот уже сколько лет, выражаясь банковским языком, не мог получить свои дивиденды. Напротив, близость к означенному гению снискала господину Малфою настолько дурную репутацию, что он, человек всего лишь немного тщеславный и, в общем-то, несколько мстительный, с течением времени приобрел репутацию отпетого негодяя.
В-третьих, изо всех людей, закончивших вместе с ним высшее учебное заведение – всем известную Школу Хогвартс – Лорд Малфой умудрился сблизиться с единственным человеком, не только не имеющем веса в обществе, но и обладающего поистине одиозной репутацией. Человек этот был простым учителем (хотя и занимал пост Декана в той самой школе) а, значит, личностью подозрительной, склочной, и крайне ядовитой на язык. Единственным положительным моментом этой дружбы было то, что указанный Профессор был большим специалистом по разного рода ядам, и, стоило ему появиться на пороге Малфой-Мэнор, многочисленные гости куда-то сразу исчезали, а немногие остающиеся все свое внимание концентрировали на том, чтобы их бокалы и тарелки не оказывались в непосредственной близости от этого малоприятного типа.
Немногими оставшимися, как понятно, были родственники самой Нарциссы: любимая сестра Бэлла и не менее любимый зять Родольф, которого иногда сопровождал младший брат Рабастан; кроме них, в благородном семействе наличествовал еще один человек: Драко, родной сын Нарцисссы и Люциуса, юный продолжатель славного рода Малфоев.
… Итак, мадам Малфой перевернулась в постели. Подобно всем знатным дамам своего круга, она занимала отдельную спальню в правом крыле Мэнора, в то время как Любимый супруг оккупировал центральную часть второго этажа, а сын и наследник – левое крыло. Посему отсутствие Люциуса на священном ложе не было такой уж редкостью,- однако, сейчас Мадам Малфой томилась бессонницей именно по этой причине.
В Мэноре в очередной раз собрались гости.
Повод, правда, на сей раз был весьма значительный. Настолько, что Мадам Малфой даже не решилась возражать, вернувшись домой из модного бутика и обнаружив в своей гостиной толпу уже слегка нетрезвых джентльменов. Люциусу Малфою в очередной раз удалось крайне удачно отвертеться от претензий правоохранительных органов, имевших на означенного Лорда большущий зуб за дружбу с уже упоминавшимся гением алхимии, а также за то, что он, Люциус, уже отвертелся от двух или трех разбирательств. В кругу магической аристократии бытовало мнение, что не последней причиной этих постоянных столкновений были разногласия г-на Малфоя с противниками этого самого гения, возглавляемыми престарелым директором Школы Хогвартс – личности не менее знаменитой своими победами на магическом фронте, равно как и своей эксцентричностью. Эта личность, широко известная в узких кругах как алхимик и магглолюб, последнее время успешно продвигала в народ – то есть в магические круги – идею о необходимости единения с миром магглов,- дескать, иначе, магический мир просто повымрет.
Безусловно, в его словах была доля истины,- но Лорд Малфой, так же как и его знаменитый патрон, скорее бы сам женился на маггле, чем признался в единстве со своим противником. Одним словом, в магическом мире который год шла идеологическая война, - и, говоря откровенно, еще неизвестно, кто из двух колдунов, возглавлявших ее, был опаснее для магического сообщества.
Враждующие партии изредка схлестывались, а остальное время проводили в бесконечном обдумывании подстав, сочинению новых стратегических планов и вербовке сторонников, при которой немалую роль занимал развлекательно-завлекательный момент.
Одним словом, в столовой и гостиной Поместья четы Малфоев сейчас проходила дружная мужская попойка.
Правда, в чисто мужской компании присутствовала уже упоминавшаяся сестра Бэлла – но это было такой же традицией, как регулярные столкновения Темного алхимического гения с новым любимчиком Директора Хогвартса, всебританской знаменитостью по имени Гарри Поттер. И, если уж говорить откровенно, то абсолютно все собравшиеся, включая Лорда Малфоя, кузину Бэллу, ее мужа, его брата, и мрачного сальноволосого отравителя, по недоразумению служившего школьным зельеваром,- были сторонниками этого самого Темного Лорда.
И эти славные люди (маги) вот уже битых семь часов пьянствовали в роскошных апартаментах Малфой Мэнор.
Нарцисса покинула почтенное собрание, когда пробило полночь. Не то чтобы ей было безразлично, чем закончатся возлияния: иногда при таких обстоятельствах можно было узнать много важного и интересного,- но Нарциссе Малфой пошел уже 33-й год, и любое недосыпание было чревато отекшим наутро лицом и тенями вокруг глаз.
Мадам Малфой была дамой светской и неукоснительно следовала режиму.
Но сейчас ее распорядок рушился.
Не потому, повторимся мы, что она беспокоилась за отсутствие любимого супруга в кровати; не потому, что гости шумели, заводили громкую музыку или орали – в Малфой Мэнор были прекрасно вышколенные домовые эльфы, владевшие заглушающими заклятиями. Пожалуй, Нарцисса и сама бы не могла сказать, что именно беспокоило ее, заставляя ворочаться на шелковом белье изумительного персикового цвета.
В конце концов она не выдержала и, накинув пеньюар – лебединый пух и эльфийский муар, стоит как дюжина метел последней модели – пошла вниз.
Ее встретила тишина.
Многочисленная публика, с поистине волшебной скоростью слетевшаяся на званый ужин, спала, примостив свои бренные тела прямо на месте недавних подвигов. Дружный храп, вырывавшейся из добрых двух дюжен глоток, возносился к лепному потолку как гимн то ли Темному Лорду, то ли самому Мерлину; в этом гармоничном созвучии легко были различимы сопрано Бэллы, бас Родольфа и сольные партии еще пары дорогих гостей.
Люциуса среди них не было.
Мадам Малфой брела среди неподвижных тел, аки героиня какого-нибудь мрачного эпоса – по полю боя; но, в отличие от героинь эпоса, в мятущейся душе хозяйки зрели отнюдь не священные чувства.
Она миновала столовую и гостиную, где ее взору открылась столь же дивная картина торжества Зеленого Змия; Люциуса не было и там. Уже в некотором недоумении Нарцисса собиралась вызвать домового эльфа, чтобы узнать, не отправился ли Лорд Малфой в какую-нибудь срочную вылазку по заданию Шефа (как между собой наиболее близкие друзья называли Темного Лорда),- но тут ее внимание привлек звук, донесшийся из музыкального салона.
Словно кошка, она подкралась к закрытой двери и замерла перед ней.
Следующая реплика заставила веки женщины изумленно раскрыться.
- Люци, давай уже… подними… да подними ногу! Выше!
- Сев, я что, по твоему, китайский циркач? Делаю что могу!
- Да куда же ты… я тебе что сказал?! Выше!
- Не могу я…держи… ой, держи, я сейчас упаду…
И действительно, последовал приглушенный грохот и проклятия.
Нарцисса была не в силах издать ни звука. Не было сомнений, сейчас с ее мужем был Снейп – тот самый Снейп, от которого вечно воняло едкими варевами! Но… что они делали в такой час, запершись ото всех в музыкальном салоне?
Голос Люциуса заставил ее вздрогнуть.
- Я говорил тебе, он слишком здоровый!
- Люц, что ты капризничаешь как девственница перед первой брачной ночью? Быстро же ты сдаешься!
- Неправда!
- Одна попытка и все! А кто-то мне все уши прожужжал, как мечтал хотя бы попробовать сделать это…– снова что-то зашуршало и послышалось глухое бренчание, словно кто-то пытался сесть на рояль (понятно, что оный в музыкальном салоне Малфоев, как всякой уважающей себя колдовской фамилии, имелся: отличный старинный колдовской рояль, доставшийся Цисси по наследству от бабушки. Она страшно любила на нем музицировать, хотя Люциус при этом делал такое лицо, как будто ему вырывали зубы).
Снова бренчание – и глухой удар, на этот раз определенно, по роялю. Люциус начал глухо браниться: до Мадам Малфой долетали отдельные словечки, типа: “Ну давай, сволочь!”, “Сильнее!”, “Да не толкай так сильно!”, “Сев, гад, у меня вся задница будет в синяках!” (и тут же ответное шипение Снейпа “Какого черта ты устроил свою ногу у меня на плече, как будто так оно и надо?!”), - и наконец, вершиной всего: “Вошел! Вошел! Давай, давай, Снейпи! Вот так! Так!”
Вне себя от ужаса, Нарцисса выхватила у ближайшего храпевшего в уголке гостя палочку и, что было силы, рявкнула: “Аллохомора!”
Дверь распахнулась, явив гневному взору женщины поразительную картину: окно, ведущее в сад, было распахнуто, и лунный свет заливал салон, прокладывая серебряную дорожку прямо к ее ногам. У окна, еле различимый в тенях, пошатываясь, стоял Северус Снейп, поддерживая под зад своего лучшего друга; в левой его руке была зажата палочка, коей он левитировал рояль, доставшийся Нарциссе по наследству. Сам Лорд Малфой, с трудом удерживающий равновесие на скользком мраморе, то и дело норовил нырнуть ласточкой в звездную летнюю ночь; его палочка была заткнута за пояс, и достопочтенный член колдовского сообщества, как последний маггл, пытался пропихнуть застрявший инструмент в оконную раму. Сотрясение, произведенное дверью, нарушило хрупкий баланс; через секунду друзья рухнули на пол под прощальный грохот рояля, с треском проломившего раму и вывалившегося наружу, прямо в кусты роз.
Люциус, которому тело друга смягчило приземление на твердую почву, очухался первым.
- Нарси, лапушка,- приподнимая светловолосую голову и гладя на жену чистыми, как горный ручей глазами, проговорил он.- А мы тут с Севом…ой, ё… Сев, смотри, он пролез! Ей богу, пролез!!!
- С чем тебя и поздравляю,- пробормотал зельедел, пытаясь выбраться из-под распростертого на нем в вольной позе тела, и удалиться с прямой линии, соединяющей его с палочкой, все еще сжатой в руке Нарциссы.
…А полная луна продолжала заливать комнату мистическим серебряным светом…
21.05.07
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
( 
)
