|
Отправлено: 09.01.08 21:02. Заголовок: Маленькие покосившие..
Маленькие покосившиеся дома. Целая улица старых развалин с потрескавшейся штукатуркой и разбухшими от сырости оконными рамами. Ледяной осенний ветер брезгливо играет обрывками бумаги, гоняя их от стены к стене. Серое небо сливается с грязной рекой полосой такого же серого тумана, с которым смешивается черный дым из труб прибрежной фабрики.
Сыро.
У самой кромки воды, под мостом, куча строительного мусора. Она такая огромная, что кажется еще одной опорой для него.
Воровато оглядываясь, к свалке приближается мальчишка. Он уверенно лавирует между бетонными обломками и почерневшими, растрескавшимися от воды бревнами, забираясь все глубже, в какое-то ему одному известное местечко.
Возле трех деревянных катушек от высоковольтных кабелей он замирает, а потом, бережно прижимая руки к груди, неуловимым, почти змеиным, движением проскальзывает между ними.
Там почти уютно – основания катушек создают пол и крышу, в центре сложено подобие очага, и от этого дыра в псевдокрыше становиться дымоходом.
Мальчик аккуратно достает из-за пазухи странную стеклянную трубку, свернутую несколькими кольцами. Довольно рассматривает ее, кладет рядом с кострищем и вновь исчезает в дебрях свалки.
Обратно возвращается быстро и изрядно нагруженным. Уверенным движением разжигает огонь и ставит на него старую эмалированную кастрюлю без ручек.
Несколько секунд растерянно шарит по карманам своего пальто, грязного и явно с чужого плеча. Потом, чуть улыбнувшись, вытаскивает потрепанный блокнот с вложенным огрызком карандаша и принимается сверять свои записи с разложенными вокруг него предметами.
В кастрюлю отправляется горсть свинцовых шариков. С серьезностью, не свойственной десятилетним детям, мальчик глядит на раскаляющийся сосуд.
Уже давно за полдень, но он, похоже, не собирается уходить домой. Черные глаза внимательно следят за пламенем, облизывающим кастрюлю, и почти не моргают. В убежище не проникает холодный ветер, но ребенок зябко передергивает тощими плечами и нелепо, по взрослому, кривиться.
Еще раз заглядывает в свой блокнот. Присев на корточки у самого костра, он протягивает к нему руки, и его губы чуть шевелятся. Такое впечатление, что он уговаривает огонь гореть сильнее.
В очередной раз заглянув в кастрюлю, мальчик довольно вскрикивает. Кроша грифель, он записывает на мятой странице «желтая окись свинца», а затем, вытащив из груды принесенного борохла, грязную бутылку с виноградным уксусом, в ожидании замирает, глядя на изменяющийся на дне металл.
Нелепость ситуации не вяжется с серьезностью и сосредоточенностью, которые сквозят в каждом изломе детского тела.
А время будто замерло в импровизированной кухне-лаборатории.
Дождавшись одному ему ведомого момента, малыш ловко подцепляет кастрюлю двумя крючьями- несколько потрясающих в своей точности движений, и вот она продолжает нагреваться, но уже на ржавом противне, до половины засыпанная песком.
Постепенно смеркается. Обволакивающий окрестности серый туман, становиться гуще и темнее. Чайки перестали кружиться над мусорной кучей и теперь даже их крики не нарушают унылую тишину.
-Красный лев…- восторженно шепчет ребенок, и его глаза сияют, как будто он встретил Санта Клауса.
Чуть дрогнувшей рукой открывает бутылку. Едва слышный хлопок пробки, лицо его слегка кривиться, а ноздри вздрагивают…
-Действительно – кислый…
Сморщившись, он выливает уксус в кастрюлю и нагревание продолжается.
Мальчишка усаживается перед огнем на колени и принимается что-то карябать в своем блокноте, периодически сверяясь с предыдущими записями. Он так сосредоточен, что даже не замечает прилипших ко лбу черных прядей растрепанных волос.
Становиться совсем темно, где-то вдалеке слышен женский крик, его обрывки доносятся до ребенка, но, упрямо сжав зубы, он бормочет:
-Нельзя прерывать… нельзя прерывать…-
Проходит еще некоторое время. Малыш явно недоволен результатом выпаривания, он раздраженно трет лоб, еще внимательней вчитываясь в едва видные буквы.
-Камедеобразное… ацетат свинца… - с нежных детских губ срывается грязное ругательство.
Легко поднявшись на ноги, он собирает свое богатство, утаскивает в темноту. Потом возвращается, раздраженно пнув кастрюлю, огонь под которой почти потух, засыпает остатки пламени песком.
Свое самое большое сокровище – стеклянный змеевик, мальчишка прячет обратно за пазуху, не рискуя доверить хрупкую вещь ненадежному помойному хранилищу.
Двигаясь бесшумно, как кошка, он выбирается на дорогу, и тут же попадает в объятия некрасивой худой женщины, завернутой в темную шаль.
-Ну как не стыдно, я тебя уже несколько часов ищу…-нежный укор на замерзших губах.
Мальчишка вырывается, но потом, осознав резкость своего жеста, прижимается к теплому бедру и достает свое сокровище.
-Мам, смотри, я нашел… теперь у меня все получится.
Женщина на секунду прижимает его к себе, легко целуя в макушку. Ласковая улыбка и блеск слезы не видны в полумраке.
-Нет, правда, получится. И у нас скоро будет много золота, и мы уедем…-Малыш закусил губу и едва слышно добавил: -От него…
Здоровая крыса, считающая себя королевой строительной свалки, недовольно махнула хвостом – ей не нравился запах жженого металла, который пропитал ее любимое логово. Брезгливо сунула нос в лужу чего-то густого, вытекшего из перевернутой кастрюли.
-Не еда…- печально констатировал недюжинный крысиный интеллект, и она гордо удалилась в поисках другого места жительства.
К новому жилью крыса пришла, щеголяя шерсткой ярко зеленого цвета, но она так об этом и не узнала.
Все.
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
