Отправлено: 17.01.08 12:24. Заголовок: "Третий друг", ЛМ, ГП, джен

Третий друг
Автор: Kamoshi
Пейринг: ЛМ, ГП
POV: ГП
Рейтинг: джен
Дисклаймер: мое только вдохновение
Размещение: где угодно
Примечание: фик был написан в подарок на День Рождения Toriya

 Отправлено: 17.01.08 12:24. Заголовок: Рон кошмарно на Герм..

Рон кошмарно на Гермиону влияет: вместо того чтобы выдать умное замечание, она хохочет на пару с ним, роняет ложку, валится лицом в диванную подушку. Друзья называется.

Хорошо, что не нужны мне сейчас никакие замечания и никакие советы, а я просто не в силах рассказать все как есть. А им откуда знать университетские порядки. Гермиона учится в Париже – офранцузилась ни с того ни с сего, а Рон пинает балду при старшем брате и его драконах.

А мне якобы не хватает экстремальных развлечений. Они так и подумали и легко согласились, что человек вынесет многое, но не скучную бездеятельность.
Никто не догадался, что тут совсем другой случай. Ни о какой скуке речь не шла, меня в разных местах кололо холодком невроза от предчувствий.

Жизнь, как говорится, продолжилась, шрам не болит уже два года – и не надо. Для чего я постоянно ныряю в свой старый, переполненный думоотвод, никому не следует знать. Я и себе не спешил ни в чем признаваться, психовал и ставил диагнозы, один опаснее другого.

Наконец я дошел до ручки, затерзал себя мыслями до головных болей, до синяков под глазами – и вот тогда все-таки решился.
С этого момента я сорвался с цепи – лететь! лететь! - и готов был подгонять самого себя пинками под зад, только бы скорее!

К воротам Азкабана я примчался даже раньше, чем нужно, так меня жгло нетерпением. Сказать, что я не спал ночь – это ничего не сказать. Я и по пути сперва чуть с метлы в овраг не грохнулся, потом едва из лодки не вышел прямо в море, все мне казалось, что чересчур она не торопится.
Прибыл!
Заранее злой на всех подряд стражник за многократно усиленной защитой зевал как в замедленной киносъемке, когда я за прозрачным барьером замельтешил, замахал предписанием.

- А-а-а, - он вытянул голову, вчитываясь. – А где ж остальные засранцы?
- Так еще нет девяти, - объяснил я, норовя прорваться внутрь.
- А-а… Стой, стой! Куда? А ты… Это же вы?! – Сквозь утреннее обалдение до него дошло, что Гарри Поттера никуда не посылают на общих основаниях.
- Так я сам напросился, - сказал я скромно. Это была чистая правда.

Я два дня - на большее не хватило никакой выдержки! - протаскал себя по окружным забегаловкам и пустому в будни парку вместо практики по зельям. А смех до колик, так это потому что Гарри Поттер в робе с тележкой цемента или с лопатой - зрелище фантасмагорическое, учитывая, какого раззолоченного персонажа до сих пор лепила из меня пресса.
Конечно, обо всем вновь пронюхают журналисты, чтобы прискакать и отснять эксклюзив - Поттера за копкой канав или чем там заставляют заниматься под лозунгом «Физический труд – за здравие молодого волшебника». Только меня это мало трогало.

Спустя сто тысяч томительных минут, в течение которых страж сверял мои данные с бесчисленными списками, я был пропущен за ворота и попал на неширокий, замощенный плитами двор, сырой и затхлый.
Я сразу почувствовал его присутствие, просто потому что был готов, в печенках у меня екнуло, и я стал спотыкаться.

По периметру площадки стояли деревянные скамьи. В центре – крохотный помост с навесом. Наверное, во дворе проводятся общие собрания заключенных. Ну не вешают же здесь!
Конечно, никто не упекал студентов в Азкабан за прогулы и прочие дурацкие провинности. Отработка, всего лишь отработка - с тех пор как Азкабан сделался каталажкой для мирных преступников, большей частью аферистов.
Думаю, площадка для отработок выбрана в назидание студентам, ведь самые громкие аферы проворачивали люди с блестящим образованием.

Я узнал об этой теории из газеты и тут же применил ее к тому, что мне было уже известно – из той же газеты. Люциуса Малфоя осудили на шесть месяцев, срок невероятно короткий, потому что он, разумеется, вывернулся как скользкая рыбина. Очень просто – нанял самого дорогого адвоката и тот в два счета доказал, что Люциус не только не виноват, но и вообще жертва системы и недавней войны.
Суд подумал и решил, что все-таки немного виноват. Но не будь Малфой бывшим Пожирателем Смерти, сейчас он крутил бы хвостом на Гавайских островах, а не плесневел в одиночке. Что ж, за факты биографии иногда приходится платить не только золотом.

Пока Малфой не исчез по ту сторону решетки, я то и дело натыкался на него в Банке, где он – тошнотворно-безупречно одетый, с вытянутым лицом - совещался в холле с выводком угрюмых гоблинов.
Малфой всегда здоровался первым, апатично глядя не в глаза, а куда-то в середину лица, я кланялся в ответ, мы оба заторможенно молчали секунду-две - и он отворачивался.
Миллион раз, встречу за встречей я с жаром ожидал, что он усмехнется, плюнет ядом, прошипит мне что-нибудь обидное и по-малфоевски напыщенное, и я спущу на него с поводка всех своих собак. Но ничего не происходило, кроме обоюдной обморочной почтительности. Я уходил прочь с зыбким ощущением чего-то недосказанного, а дома лез в думоотвод и искал там… что? Если бы я знал!
Гоблины и не пытались скрыть своего фирменного презрения к Малфою, а тот, наоборот, весь лучился вкрадчивой приветливостью, не обращая внимания на их косые взгляды. Потрясающее умение наладить дружбу с каждой полезной тварью.
Что они вместе настряпали с ценными бумагами, только-только вошедшими в магический обиход, - мне неведомо. Конечно, что-нибудь грандиозное. Мелочиться – это не по-малфоевски.
Настряпал – и сел!
Торжества во мне не было. Из его шести месяцев уже минуло пять, и я промаялся их все сполна.

Меня отрядили красить скамьи, и я долго трудился в недоумении, без конца озираясь. Никого из наших! Придурок Поттер – единственный, кто попал под раздачу на этой неделе. Все-таки это было слишком для моего порченого самолюбия.
Тянуло холодом от стен, несмотря на высокое весеннее солнце, и пахло стоялой водой и морской солью. Я истерически лупил себя по голой шее, отгоняя комаров.
А потом из-под каменных сводов донеслись крики, они слились в общий возбужденный гул – и заключенные волной выплеснулись во двор. И я забыл про все! Я швырнул кисть в ведро с краской, вскочил и с волнением уставился в разноликую толпу.

Я думал, что в тюрьме полагаются полосатые робы, но относительная безобидность контингента сидельцев повлияла и на их внешний вид. Темные и яркие мантии, кофты, рубашки с воли - кто во что горазд и кому в чем удобнее. Многие тотчас уселись на скамейки и подставили лица солнечным лучам. Несколько человек расположились в тени сводов, кое-кто прогуливался по гулким плитам.
Я рыскал, рыскал глазами, а потом взял да и вышел за барьер. Но я и оглядеться как следует не успел, потому что заключенные один за другим меня узнавали. Повскакали с мест и, толкаясь локтями, стали окружать.

- Гляди-ка, это же Гарри Поттер!
- Мистер Поттер!.. Парочку вопросов?!
- Как насчет взаимоотношений с маггловс…
- …авда, что вы отказали в ассистансе по рейдам самому Министру?
- Что слышно там в газетках?
- Вас-то сюда поче…
- МА-А-АЛЧАТЬ! РАЗ-ЗАЙТИСЬ! – Толпа отхлынула, быстро рассасываясь. – Мистер Поттер, а ну живо обратно, да с ума вы что ли сошли?!

Двое надзирателей взмахами палочек восстанавливали дисциплину, третий с вежливым упорством теснил меня под защиту Зоны Отработки.
Я отступил, обводя взглядом толпу. В мой адрес все еще раздавались вопли и смех.
Ни одного блондина. Ни одного!

Надзиратели побегали, пошумели и как-то очень незаметно слиняли, не у кого было уточнить, если бы даже я захотел.
Оставалось идти красить, а потом возвращаться в свой мир, границы которого я все пытаюсь расширить при помощи старого думоотвода и дурацких идей. Я схватил кисть и долго с бешенством полоскал ее в густой краске. Все как-то утратило свою суть. Потом рванул ее из ведра и снова выскочил за барьер, сажая на камни и на свои ноги увесистые зеленые кляксы.

- Добрый день, мистер Поттер, - сказали за спиной очень тихо, одним только шелестом дыхания.

Я дрогнул, но обернулся не сразу. Сначала мазнул раз и другой по грязной стене, оставляя кривые блестящие полосы, потом выпрямился. Будто нехотя, но с крепко сжатыми губами, с прыгающим сердцем.

О нет! Выглядел он чуть ли ни как при смерти – если оценивать по малфоевской шкале. Щурясь, зябко придерживал пальцами в драной перчатке теплую мантию с мехом, наверняка очень дорогую, но уже пыльную и заношенную. От знаменитой прически мало что осталось, волосы неряшливо повисли вдоль щек, вдоль тонкого бескровного горла. Жалкая какая картинка. Я поморщился.
Не Малфой, а моль белая, бесхвостая.
Веки у него были опухшие и воспаленные, как будто он много и длительно плакал.

А я-то негодовал, что он и тут процветает, так? Пьет кофий с главным надзирателем, спит на перине и ездит на конные прогулки вдоль моря.
На меня вдруг пахнуло промозглой тюремной вонью. Чем целыми днями занят человек, заточенный в одиночную камеру? Если ему вменяется проводить день на ногах, то он маячит туда-сюда или подпирает спиной стылые камни. Разрешается сидеть на койке – повезло, и можно гипнотизировать пятна на стене или кусочек неба сквозь прутья. И прокручивать в голове мысли, представить которые я не способен. Возможно, ему есть о чем сожалеть. И даже плакать.
Или это его комары искусали так?

Взгляд, которым он меня окинул, оставался прежним – пристальным, но не выражающим ничего.
Ну хорошо же! Я разобью эту бледную учтивость вдребезги.

Именно за этим я сюда пришел. Раз он превратился в такую замороженную курицу, я просто обязан выстрелить первым. Мне уже все равно, честное слово!

Да! Я, Гарри Поттер, бегаю за врагом.
Два года тайно от друзей я выслеживал его повсюду, куда мог проникнуть. Получал я за это одно и тоже: кивок или полупоклон, краткое созерцание - и вид на узкую прямую спину с белым хвостом вдоль хребта. Так и хотелось в нее плюнуть!

Наверное, для него и вправду все закончилось. Но мне еще было мало.
Ну, считайте, что я больной, навсегда отравленный противостоянием. Мне необходима нелюбовь и хотя бы один личный враг, сильный и жесткий, и по-настоящему ненавидящий лично меня. У меня все два года чесались руки и зубы, и даже кровь бежала по венам, пузырясь от адреналина. Я болен, я же говорю.

Малфой никогда не притворялся, что не имеет понятия кто я такой. Но ни разу его пальцы не сжались в кулаки при виде меня, ни разу в глазах не вспыхнула ненависть, которую я так ждал.
И ни одного слова или жеста, доказывающего, что у нас была война. Он зачеркнул свое прошлое, поставил змееголовой тростью точку и выкинул вещь за ненадобностью. А вместе со своим прошлым он зачеркнул и вышвырнул меня.

Сейчас благовоспитанно кивнет и поковыляет дальше, подумал я. И ни тени удивления, что это Поттер здесь делает.
Малфой скользнул рассеянным взглядом по ведру с краской, опустил выцветшие ресницы и двинулся мимо и прочь.

- Стойте! – воскликнул я, лихорадочно роясь в голове. Ничего путного не вспоминалось, а он и ухом не повел на окрик. И тогда я в два прыжка догнал его и ухватил за рукав.

Малфой запнулся и, дернув локтем, стряхнул мою руку. Лицо у него стало напряженным, на белых скулах зарозовели пятна. Могло ли это означать страх перед тюремной властью? Перед нарушением дисциплины, на которое я так явно его толкал? На нас уже глазели со всех сторон. Я затрясся нервной дрожью.
Откуда я знаю, а вдруг их тут вовсю метелят и лишают еды.

- Что это значит? – прошептал-прошипел он, и я с маниакальным восторгом оценил, на каком он взводе.
- Посмотрите на меня! – сказал я таким отчаянным голосом, будто всю жизнь мечтал об этой минуте.

Он вскинул недобрые глаза, воззрился как ястреб исподлобья, из-под самых бровей.

 Отправлено: 17.01.08 12:25. Заголовок: - С вами плохо обращ..

- С вами плохо обращаются? – выпалил я и прикусил язык до солености во рту.
- Со мной? – Казалось, его хватит кондрашка. Я и сам сообразил, какую сморозил чушь. Да его бы уже давно уволокли надзиратели, а я их даже не вижу.
- Зачем вы подошли, а? – спросил я. – Ну зачем? Здесь не узкая дорожка! На которой нельзя разминуться!
- Не для того же, чтобы искать вашего заступничества, - выдохнул он. - Спасибо, я в нем больше не нуждаюсь.
- Больше? Как вас понимать?!
- Вы спасли жизнь моему сыну. - Он слегка поклонился, и у меня скулы повело при виде осточертевшего жеста. Я стиснул зубы.
- Я уважаю ваши заслуги, и я вам благодарен, - продолжил Малфой медовым голосом. – Поэтому захотел поздороваться.
- Издеваетесь? – Я из последних сил накручивал себя.
- Ни в малейшей степени.
- Врете!
- Нет.

Зазвонил колокол – сигнал к окончанию прогулки. Его это конечно не касалось, но и стоять тут со мной причин у него не было.
Ни черта у меня не вышло! Невозможно стрелять в упор, когда тебе со всей душевностью рассказывают какой ты герой. Все пропало! Я опять ударюсь в невротическую муку, не смогу ни есть ни пить, буду шататься за ним тенью по банкам и присутствиям, пока меня не упекут куда надо. Все пропало! Я не смог…
Малфой оттянул пальцами воротник, будто мантия его душила, и глянул вверх, куда-то в надколокольные темные своды.

- Ну и валяйте, - сказал я, чтобы не разреветься от нестерпимой досады. Мои нервы лопались как нитки. – Опоздаете еще кататься на своих лошадях!

И чего дались мне эти лошади!

- Завидно, Поттер? – Он вдруг блеснул ровными зубами в такой знакомой улыбке лисоподобного Малфоя. - Неужели умеете ездить верхом? – Он смеялся надо мной, умудряясь всего одним движением выщипанной брови, всего одной крохотной искрой пренебрежения в зрачке спихнуть меня, отщепенца, со своего высокородного пути. Стоял изможденный, оборванный и временно бесправный – и все равно смеялся надо мной.
- А то! - сказал я тихо, хотя вся кровь, вся ненависть к его бледнолицему вырождающемуся племени бросилась мне в голову. – Особенно на диких тестралах!
- И на безмозглых гиппогрифах, - кивнул он.

Я все еще держал кисть в правой руке. Я размахнулся и вмазал Малфою по ухмыляющейся роже. Краска успела засохнуть, и я почувствовал, как заскорузлая щетина процарапала кожу на щеке. За воротник ему посыпались зеленые крошки. Малфой схватился за скулу и вперился в меня страшными, расширенными глазами.

Дуэль, чуть не заорал я. Вот оно! Дуэль! И пусть все будет по-настоящему, до первой смерти, и плевать мне на все!

Малфой молчал.
Тогда я совлек с его негнущихся пальцев перчатку. Скомкал и метнул ему в лицо. Он не успел увернуться, перчатка мягко задела по носу и упала к ногам.

- Подыми, - сказал он. – Сей же час!
- Держи карман шире! – ответил я, еле удерживаясь от похабного жеста.

Мы сошлись нос к носу на опустевшем дворе. Малфой сузил безжалостные змеиные глаза и выдавил:

- Десятого июня. В пять утра. Королевская Пустошь. Мемориал.
- К вашим услугам, сэр, - прошептал я в ответ.

Малфой уходил очень быстро, метя полой плиты, зажимая пальцами кровоточину. Перчатка осталась лежать на земле.
Я смотрел ему вслед. Все во мне вдохновенно пело, и не хотелось размышлять о диагнозе.

Не помню в точности, как я прожил оставшийся месяц. Начались каникулы, и я то бездумно валялся на кровати, то в горячке невроза шатался по улицам. Я избегал общения с Роном, который в очередной раз приехал в Англию хвастаться ожогами и шрамами от драконьих когтей, я закрыл камин, чтобы отсечь ежевечерние вызовы от беспокойной Гермионы.
Мне хватало собственной шизы.
Девятое июня, и я бегаю по комнате – из угла в угол, из угла в угол. Почему Королевская Пустошь?! Почему, почему?!
Плохая идея – лужайки под кронами древних деревьев, много, много, много цветов, барышни и девчонки, магглы на велосипедах, дети между журчащими фонтанами, взлетающие мячи и воздушные шары.
Люциус – мерзавец, расчетливый честолюбивый негодяй, магглоненавистник - затаил коварство! Разве способны Малфои честно сражаться? Первое, что он сделает, – попытается меня подставить. Целую ночь я не сомкнул глаз и все проигрывал в воображении различные варианты дуэли.

И вновь я примчался раньше времени. Проломился сквозь кусты, все в паутине росы, и по тонко хрустящему гравию стал красться вдоль желтой стрелы «К Мемориалу», три шага, четыре, пять, шесть…полы мантии намокли и цепляли за ноги, я снял ее и перекинул через локоть… семь, восемь, девять… Стоп! Я сначала услышал всхрап, потом открылся просторный вид на поляну и рыжего коня, который стоял под деревом и мотал мордой. Второй – в точности такой же – пасся неподалеку.
Малфой сбрендил, выбрав место для сражения. Мы покалечим их! Ну что за сволочь.
Тут я его и увидел. Мое сердце взорвалось и тысячами осколков заколотило в ребра, виски и даже колени. Оживший после отсидки, в белой рубашке и темных брюках, прилизанно-хвостатый, он бродил взад-вперед по седой от росы траве, оставляя сапогами глубокие борозды.

Он бродил и трогал розовые кусты и стряхивал с пальцев капли. Я стоял и копил в себе отвращение, наблюдая, как разыгрывается пьеса Малфой и утренние мечты… или Малфой и летний рассвет, или Малфой и лоша…
Я вытаращил глаза, внезапно разглядев, что обе лошади оседланы, а у него вместо палочки в руках тоненький хлыстик. В оцепенении я смотрел, как он гладит ближнего коня по шее и чем-то угощает с ладони.
На Мемориале мелодично и нежно прозвонили часы, отбивая пять раз, и я очнулся. Уронил мантию в траву отяжелевшим комом, выхватил палочку и неустрашимо двинулся к Малфою, топча мокрые цветы.
И клянусь, еще целую минуту я был уверен, что он вознамерился подло заставить меня биться с ним верхом.

К о н е ц

 Отправлено: 17.01.08 12:38. Заголовок: POV укажите... ..

POV укажите в шапке...

 Отправлено: 17.01.08 13:40. Заголовок: Красиво!!! а может ..

Красиво!!!
а может проду???


(и почему-то оч. жалко Малфоя...)

 Отправлено: 17.01.08 14:09. Заголовок: Написано хорошо. А в..

Написано хорошо. А вот содержание, я бы сказала, на любителя.
Читать, тем не менее, приятно.