|
Отправлено: 08.11.07 09:30. Заголовок: Они вышли на залитый..
Они вышли на залитый солнцем бульвар, погрузившись в элегантное великолепие этого наполненного очень разными людьми места, окруженного фасадами домов: серых, жемчужных и белых тонов - большей частью старинных, украшенных пестрой мозаикой магловских вывесок и сверкающих витринами салонов.
Шли они в направлении улицы Якоб, как без особого интереса отметил Люциус и осторожно взял свою проводницу за руку. Та восприняла этот жест спокойно, даже не повернув к нему головы.
- Ты говорил о прежней составляющей тебя, - начал Люциус, ободренный тем, что Северина без протеста позволила его пальцам переплестись с ее длинными тонкими пальчиками.
- Мы всегда говорим только обо мне. Это не правильно, Люц. Мне действительно интересно, как у тебя дела. К примеру, как ты нашел меня? Хотя я догадываюсь...
- Верно догадываешься. Драко.
Люциус увидел, что Северина улыбается.
- Я сначала гадала, зачем он увязался за мной: неужели в попытке смутить бывшего любимого декана, не оправдавшего надежд? А потом он протянул мне...
Северина высвободила руку и, оттянув ворот черного свитера, другой рукой выудила золотую цепочку, на которой болталась сияющая медью вещичка, похожая на половинку шара. «Котел, из самой лучшей меди. Сев не мог отказаться от такого подарка», - понял Люциус. Вещичка дразнящее запрыгала между двух обтянутых черной тканью грудей; Малфой смотрел на это зрелище, как завороженный, пока не почувствовал на себе насмешливый взгляд.
- Отслеживающие чары, - пояснила Северина. – Интересно, когда он решил признаться тебе в том, что посадил меня на крючок?
- Месяц назад, когда Цисс объявила нам о помолвке.
В этот раз взять в плен ее пальчики оказалось еще легче. Люциус сосредоточился на этом ощущении: ее теплая мягкая кожа, совсем женская рука, но если прикрыть глаза, то можно представить, вспомнить ручку Сева-подростка, такую же хрупкую... Только раз и позволил держать себя за нее, когда, израненный, лежал в больничном крыле; Малсибер просил приехать в школу, жалуясь, что его друг не признается, что случилось... Так и не признался.
- Люц.
Люциус натолкнулся на очень пронзительный взгляд.
- Да?
- Почему Нарцисса решила расстаться с тобой? Что случилось?
- Ничего особенного, Сев. Просто мы поняли, что разбитую вазу можно склеить еще раз, но уже лучше купить новую.
Северина нахмурилась и попыталась выдернуть руку.
Люциус тихонько рассмеялся:
- Все-таки ты действительно стал женщиной, Сев... Но поверь, она первая поняла, что будет лучше для нас обоих, если мы расстанемся.
- Не знаю, что ты подразумеваешь в данном случае, под «стал женщиной», - раздраженно заметила Северина, - но, насколько я знаю Цисси, просто так она бы это не «поняла». Твое сердце оказалось для нее закрыто. Почувствовав это, она приняла меры. Итак, теперь Я тебя спрашиваю, кто та счастливица?
Люциус улыбнулся, уловив приятно пощекотавшие самолюбие ревнивые нотки, ловко замаскированные под праведный гнев.
- Мне снился один человек, - глядя ей в глаза, заявил он.
Северина немного покраснела и слегка разомкнула губы, будто в сильнейшем изумлении.
- Сначала только во сне, а потом я стал грезить о нем наяву, - продолжал Люциус. – Я не мог понять, что со мной происходит, но мысли и воспоминания о нем успокаивали, и я не гнал его из своих грез.
- Похоже на шизофрению, - предположила Северина, обаятельно улыбаясь – если, конечно, бессовестно ехидную улыбку, небрежно завуалированную под гримасу сочувствия, можно назвать обаятельной.
- Возможно, - рассмеялся Малфой. – Но я давно не чувствовал себя настолько здоровым, как после этих снов.
Ему нравилось, что Северина выглядит почти смущенной... Значит ли это, что она догадалась, о ком идет речь, или с его Севом происходило нечто похожее. «Что ей снилось обо мне?»
- Люц?
- Да, Сев?
- Ты, видимо, опять общаешься со своей мечтой. Я тебе не мешаю?
- Как может мне помешать моя мечта, когда она стоит передо мной во плоти и крови? Ммм... Даже если задает при этом глупейшие вопросы.
Голос Люциуса стал бархатистым и негромким, и блондин не отвел взгляда от запылавшего лица Северины, наслаждаясь этим зрелищем. Возможно, как понимал Люциус, Сев и хотел продемонстрировать неприступность: он всегда так презирал легко сдававшихся на его милость девушек, - но его планы потерпели фиаско. Сев выдал себя трепетной надеждой, неосторожно промелькнувшей в черных глазах. Итак, она не только не имеет ничего против его кандидатуры, она просто и не рассчитывала на такое счастье. Только бы не улыбнуться, празднуя победу.
Но от ее проницательной, почти циничной усмешки, быстрой змейкой проскользнувшей на губах, у него появилось четкое ощущение, будто только что, перебрав шампанского, он хорошо стукнулся головой о парижский тротуар.
- Это самое стремительное признание в любви, которое мне доводилось получать, - беззлобно рассмеялась она. – Но все не так просто, Люц.
- У меня серьезные намерения, - бесстрастно напомнил Люциус.
- Люц, проблема не в том, что я боюсь стать очередной дурой в юбке, которую ты бы затащил в постель, открывая новую коллекцию, после обретения свободы. Я не боюсь этого... Сначала боялась, да, но не теперь.
- Поэтому ты сбежала?
- Отчасти. Меня озадачил тот интерес, который, как я почувствовала, возник у тебя ко мне сразу, едва на мне оказалось платье. Да и Цисси... К чему, ради интрижки, нелепее которой трудно себе и представить, разрушать семью?
- В чем тогда дело, Сев?
Северина молчала. Она снова отвернулась и шагала вперед по правую руку от него, странно поникшая и задумчивая. Люциус смотрел, как темная скользкая прядка выбралась из высокой простой прически и, соприкоснувшись с теплой кожей, обратилась в милый завиток, принявшийся в такт шагам подрагивать на белоснежной шее. Малфою хотелось прижаться губами там же, где прядка ласкалась к коже, и он чувствовал смешанное с возбуждением раздражение: «Почему Севу вечно нужно все усложнять?»
Решив не поддаваться мании младшего приятеля все запутывать и подчиняясь желанию постоянно ощущать его близость, он снова взял Северину за руку.
- Какая прежняя составляющая, Сев?
Пальчики в его ладони дрогнули. Люциус очень осторожно, едва дыша, выпустил узкую кисть и движением, не более заметным, чем дуновение теплого ветерка, обнял Северину за талию. Ее щеки вспыхнули, и, с удивлением, он ощутил, что она вся дрожит.
- Сев?
- Не знаю, как сказать... – печально призналась Северина.
Никогда Люциус не видел этого человека таким смущенным - даже в детстве к его растерянности всегда примешивалась злость. Но вот неожиданно Северина подняла глаза и посмотрела на него смело и лукаво. У Люциуса закружилась голова. «Она меня с ума сведет... Причем в самом прямом смысле слова». Он сделал еще одно усилие, чтобы окончательно не потерять контроль над ситуацией. Вряд ли, если устав от ее загадок и дав волю мучительному возбуждению, которое совсем не успокаивалось от созерцания ее стройной изящной фигурки, он набросится на нее с голодными поцелуями, это будет выглядеть достойным подтверждением его слов о серьезности намерений. Он снова полюбовался веселым котелком, нахально раскачивающимся между двух упругих холмиков, до которых, так и оставшийся занудой, Сев вряд ли позволит сегодня добраться, скользнул томным взором по ее тонким губам, с трудом оторвал взгляд от очаровательного завитка и вопросительно заглянул ей в глаза.
- Составляющая? Это лучше продемонстрировать, - произнесла она в той своей прежней манере, которая была свойственна молодому Снейпу, вызывавшемуся обучить новобранца особо интересным приемам дуэли.
Люциусу, обучавшему в свою очередь Северуса и тоже не отказывавшему себе в удовольствии немного поиграть с ним и подразнить его, стало несколько не по себе.
- Продемонстрировать? Хорошо. Что же ты ждешь, моя красавица? – он позволил себе сильнее обнять ее за талию, частично, чтобы отомстить за охватившие его тревожные ощущения, частично потому что это было меньшим, что ему хотелось сейчас с ней сделать.
Северина прикусила губу.
- Тут есть парк, в магической части.
- Парк? Огненных кленов? – с некоторой тревогой и волнением спросил Люциус.
Он знал этот парк, зачарованный на вечную осень, в рассвете ее мимолетной фантастической красоты. Он был просторным и тихим, там редко шли дожди, но на листьях – красно-оранжевых и крупных – всегда ярко сверкали капли росы, пронизывая прозрачный воздух волшебным сиянием. Там можно было не опасаться, что тебя потревожат, потому что на это место были наложены чары, не позволяющие посторонним мешать прогуливающимся по парку магам.
- Ты бледен, Люциус. Я могла бы подумать, что ты боишься, не знай я тебя достаточно хорошо, чтобы усомниться в твоей храбрости.
«Боюсь. Но не тебя, моя Северина. Себя», - в смятении подумал Люциус, но, слабо улыбнувшись, согласился с ней, что парк Огненных кленов действительно подходящее место для таинственных признаний.
***
Некоторое время они просто молча шли среди могучих кленов по красно-оранжевому ковру, с мягким шорохом упруго прогибавшемуся под их ногами - в черных изящных туфельках у Северины и узких остроносых ботинках у Люциуса. Синева небес оттеняла дивную красоту похожих на огненные факелы деревьев, а свежий воздух сиял и искрился, будто, не прекращаясь, шел мелкий теплый дождик из золотой пыли. Время от времени набегал ласковый ветерок, в котором кружились крупные листья с ажурными, будто искусно вырезанными краями.
- Поначалу, как я уже говорила, меня даже забавляла моя новая роль. Быть привлекательной женщиной... Это интересно, Люц. Разновидность власти.
- Да, пожалуй, - раздумчиво согласился Люциус.
- Но вскоре я поняла, что эта власть имеет изъян. Ты можешь смаковать ее вкус лишь до определенного момента, после которого хмельной напиток или наполнится горечью или... превратиться в чай.
- Ты любишь кофе, - Люциус начинал понимать, к чему она клонит.
- Да, как-то так. Будь я мужчиной, все было бы иначе и меня бы больше не смущало, что во мне... Во мне...
- В тебе всегда была Северина, - улыбнулся Люциус.
- Да. Теперь же во мне мечется запертый Северус, который не готов все жизнь... Протанцевать у шеста в блестящих тряпках стриптизерши.
- У тебя хорошо получилось. Мне показалось, что ты отлично вошел в роль.
- Да. Ровно до того момента, как наш Повелитель пожелал довести представление до конца.
Она поймала кленовый лист и покрутила его в пальцах. Люциусу показалось, что в ее глазах вспыхнули красно-оранжевые искры.
- Сев... Я начинаю понимать, что тебя тревожит, но...
- Тссс, - она улыбнулась и остановилась перед ним.
Они были почти одинакового роста - став Севериной, Снейп потерял пару дюймов, но по-прежнему ей не приходилось поднимать голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
Их окружила вьюга из листьев, Северина прошептала что-то - ее костюм превратился в мантию, а волосы упали на плечи, блеснув синим отсветом под ярко-голубыми небесами. Теперь Люциус потерял возможность время от времени скользить ласкающим взглядом по ее грудям, но зато ему во всем великолепии открылась стройная белая шея. Он смотрел, как бьется на ней жилка и пытался справиться с дыханием. Ее странные речи, дразнящая близость, когда она - то покорно расслаблялась, позволяя обнимать себя за талию, то замирала, как напряженная струна – пробуждали в нем мучительное желание. И вот теперь она стояла перед ним, высокая и хрупкая, в умных черных глазах больше не было печали и тревоги, а губы, как почудилось Люциусу, были такого же цвета, как кружащиеся вокруг них листья. Губы эти улыбались, ведя с ним ту же опасную игру, что и ее тело до этого. Зачем она все это делает?! Неужели? «Моя... мой...» - то ли простонало, то ли прорычало в Малфое что-то дикое, что-то слишком долго сдерживаемое и теперь, рвущееся на волю, как голодный зверь, инстинктом угадавший, что его клетка ненадежна. Люциус втянул ноздрями воздух; прекрасное лицо, которое сейчас он не смог бы назвать только лицом Северины, потому что в обрамлении растрепанных ветром волос оно щемяще напоминало ему лицо Северуса, плыло у него перед глазами в блистательном вихре красно-оранжевого кружева. Сделав последнее усилие над собой, он заставил себя чуть отстраниться, - потому что его отчаянный и всегда излишне смелый для слизеринцев друг незаметно приближался к нему, - улыбнулся и прошептал:
- Сев, ты прекрасен, ты знаешь это?
- Никогда, как ты, мой Люциус, - прошептала она.
Она окинула его всего - с ног до белокурой головы - отчаянно-страстным взглядом, что-то жадное, отчаянное промелькнуло в ее раскрасневшемся лице, и сделала к нему еще один шаг. Люциус резко отступил назад и выхватил палочку. Северина замерла, с неверием проследив за этим жестом, но Малфой улыбнулся и, махнув рукой в сторону и вверх, сотворил из листьев венок. Палочку он тут же убрал и теперь сам шагнул чуть вперед, водружая венок ей на голову.
- Всегда прекраснее меня, малыш, - произнес он нежно.
Северина вздохнула и прикрыла шелковыми ресницами глаза, такая трогательно беззащитная, что он решил, что должен справиться с собой или с ее чарами, в которых она - Салазар знает ради какой безумной цели - запутала его, как в сети томительного, на грани падения в пропасть, желания.
- Поцелуй меня, - сказала она, открыв глаза.
Глаза Люциуса метнулись, он заметил, как на венке из листьев хрустальными брызгами сверкнули капельки росы. Но, нервно облизнув губы, он не сделал к Северине ни полшага.
- Ты хочешь, чтобы Я тебя поцеловала? – ее глаза гневно прищурились.
- Северина, пожалуйста, нет! – отчаянно прошептал Малфой, но она решительно шагнула вперед, и через секунду ее мягкие смелые губы жадно прижались к его губам. И тогда его обезумевший зверь вырвался из сломанной клетки.
Уже совсем не владея собой, он повалил ее на ковер из листьев и стал целовать ее лицо, ее шею, смутно видел собственные руки, разрывающие ворот ее мантии, и второй раз в жизни его горячему взору предстали ее груди: маленькие, упругие с коричневыми, похожими на бутончики роз сосками. Он припал к этому чуду губами, ему хотелось кусать и терзать их, но инстинкт не позволил ему сделать этого потому, что он помнил, что перед ним женщина. Но вкус их был так сладок...
- Нет!!! – закричала Северина так пронзительно и болезненно, что он мгновенно соскочил с нее и сел, полный раскаяния, готовый взвыть в голос.
Она запахнула мантию, но, заметив, в каком он состоянии, мягко улыбнулась.
- Так не будет, Люциус, - странным вибрирующим голосом произнесла она. - Могло бы...
Она усмехнулась.
- Но не сейчас, когда я...
С тоскливым видом Северина взглянула на свои изящные женские ручки, сжимавшие края мантии.
Люциус смотрел на нее нежно-сочувственно, гадая, что же ему делать с Севом, придумавшим какую-то новую, непостижимую для его рассудка проблему. Очередная блажь? «Как ты, бладжером тебя по яйцам, теперь хочешь, Сев?! Какой ты изобрел для себя в твоем теперешнем обличии новый способ?!!».
- Северина... Я был груб, прости... Я... Скажи, что ты хочешь, я все сделаю для тебя.
- Все? – она опасно улыбнулась.
- Абсолютно.
Ее черты вдруг сделались жестче, решительнее. Молча, она придвинулась к нему, как змея проскользив по листьям, разодранную мантию она отпустила, и Люциус, снова увидев светлые холмики, зажмурился. Но ему пришлось открыть глаза от удивления и нового прилива острейшего возбуждения, когда хрупкая дама его сердца практически повалила его навзничь, скинула прочь свою одежду и уверенно стала стягивать с него костюм. Люциус решил, что лучшее, что он может сейчас придумать: расслабиться и получать удовольствие. Кусая губы, чтобы нервная улыбка не смутила пожелавшую грязно овладеть им ведьму, он откинул голову, готовясь к неумелым, но приятным ласкам - приятным хотя бы потому, что они исходят от Сева. Так даже легче, ему больше не надо контролировать ситуацию, похоже, она сама знает, что делает... Так ли это плохо?
Но он ошибся.
Ловко освободив его от одежды, она начала ласкать его с умелой беспощадностью, совсем не по-женски. Ее поцелуи не были жестокими, но Малфою казалось, что его кожа пылает, как от ожогов. Она начала с его скул, потом перешла к шее, и, когда сильные теплые пальчики стали выкручивать его соски, Люциус с удивлением обнаружил, что снова теряет контроль, пусть и пассивный, но который, по его мнению, всегда являлся его прерогативой в подобных отношениях. Он вскрикнул от неожиданности, а потом заурчал от никогда еще не испытываемого удовольствия, когда она прикусила один из них, и Малфой, глянувший вниз на свою молочно-белую в редких светлых волосках грудь, заметил, что розовый сосок стал темнее. Северина, с лицом исполненным блаженством и упоением властью над ним, лизнула припухшую плоть, наградила Люциуса безжалостным поцелуем и повела рукой вниз так продумано и умело, что он затрепетал и вскоре, потерявшись в ощущениях, стал извиваться под худым телом, как в лихорадке.
Инстинктивно его бедра толкнулись вверх, изнывая от недостатка внимания к самой чувствительной части тела, он услышал довольный и совсем не женский почему-то смешок, Северина ответно толкнулась бедрами, и... оба замерли. Ощущение было головокружительно приятным, но то, что добавило необходимой в таких ласках остроты, у Северины не должно было иметься в наличии. Ласкающие руки соскользнули с его боков, чтобы облокотиться на оранжево-красный ковер, они заглянули друг другу в лицо.
«Мать Моргана!» - вскрикнул Малфой мысленно. На него растерянно, почти испуганно смотрел Снейп, с его резковатыми чертами, снова по-орлиному крючковатым носом, только был его друг значительно моложе того измученного невзгодами человека, которого он вызывал к Лорду на последнюю аудиенцию.
Северус приподнялся, глянул вниз и тихонько ахнул, а потом, с ужасом воззрившись на Малфоя, дернулся было прочь, но Люциус уже без всяких церемоний стальной хваткой сжал его за плечи.
- Что так напугало тебя, Сев? – поинтересовался он невинно. – Ты собрался бросить дело незаконченным? Я же, кажется, учил тебя, что истинные слизеринцы так не поступают.
- Люц... Люц... Люц...
- Тссс... Спокойнее. А то у тебя там от потрясения что-нибудь выйдет из боевой готовности. Мммм... Нет, слава Салазару, все в норме.
- Я тебя устраиваю... таким? – Северус смотрел на него с сомнением и надеждой одновременно.
- Каким? Ты думаешь, за тридцать лет нашего знакомства, ты бы мог напугать меня своим длинным носом?
- Кто-то говорил мне, что я прекрасен, - проворчал Снейп, но довольно улыбнулся.
- Одно другому не мешает. На чем мы прервались?
- Люц... Ты хочешь, чтобы я...
- Если ты хочешь, чтобы Я, то верь мне – я не откажусь.
- Ублюдок... Ну уж нет. Твоя позиция идеально подходит для того, чтобы разъяснить тебе, что я думаю о твоих методах спасать людям жизнь.
Люциус хмыкнул, но звук был тут же приглушен менее отчаянным, чем у Северины, но зато более властным и крепким поцелуем, и перешел в блаженный стон.
Теперь Северус ласкал его, уже не так агрессивно, сильными ловкими руками мужчины, и очень скоро Люциус вновь стал извиваться, а потом требовательно толкаться в костлявые бедра, поймав растягивавшего сладострастную муку Снейпа за руки и прижав его к себе. Смутные опасения Малфоя, что из них двоих девственность первому придется терять ему, не оправдались: их тела, не в силах больше оторваться друг от друга, так энергично терлись кожа об кожу, сосок о сосок и член о член, что оргазм наступил одновременно и сопровождался общим криком в унисон.
Потом они долго лежали, пока Люциус не выяснил одну деталь – позволять дремать на себе груде костей не самая лучшая идея, что навело его на приятные размышления, как лучше эту груду костей - самое ценное, что у него теперь есть - использовать.
- Сев, слезай с меня. Нам, как минимум, нужно почиститься.
Снейп вздохнул у него на груди.
- Ты такой теплый... – пробормотал он блаженно.
- Сев?
- Да, Люц?
- Если ты боишься, что едва ты слезешь с меня, то снова станешь Севериной, то не надо драматизировать. Обещаю, как только тебе снова захочется ощутить себя мужчиной – я к твоим услугам.
Острые лопатки Северуса задергались, а звук, который он пытался приглушить о хранившее еще укусы Северины плечо Малфоя, получился хрюкающим. Люциус с чувством шлепнул Снейпа по заднице.
- Ай!
- Сев, это только начало. Но если это способно довести тебя до второго раунда...
Снейп, окинув его нежным и насмешливым взглядом, скатился с него наконец на листья.
Он сидел обнаженный, в съехавшем набок венке из огненного цвета листьев - Мерлин знает каким чудом вообще удержавшимся на голове - и рассматривал себя почти влюблено.
- И этот человек называл меня Нарциссом, - философски прокомментировал Малфой.
Северус смущенно посмотрел на него.
- Люций, Люций... – прошептал он исполненным нежности и благодарности голосом.
Люциус улыбнулся, придвинулся к нему и накинул на них обоих мантию Северины.
- Я не знал об этом эффекте, Люц, правда, - прошептал Снейп, заглядывая ему в глаза сияющим от нежданного счастья взором.
Люциус заметил, что тонкие губы младшего слизеринца слегка дрожат.
- Всегда приятно получать сюрпризы, малыш, - покровительственно заявил он, поморщился и, стянув с растрепанной головы Северуса разваливающийся венок, отбросил его прочь.
- Я заставлю тебя прекратить обращаться со мной как с напроказившим первокурсником, Люц. Обещаю, - проворчал Снейп, по-хозяйски обнимая его за талию.
Люциус только улыбнулся на это. Ласковый ветер, подкравшийся к ним, как незримый веселый кот, вновь подбросил и закружил вокруг них в рьяном огненном вихре листья.
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
Да и не так и боялся, просто зная характер Севы... 
а про "люц боялся", я ж предупредил - имхо, просто глаз резануло)
И дабы не углубляться в заумствования на тему приема-отдачи энергий в мировом масштабе перестаю отвлекать автора *испуганно покосился на толпу ожидающих продолжения* и торжественно затыкаюсь :)
, тем более, что саммари заявляли тоже Вы 
хорошо, что сердце успокоилось ) Ни за что бы Северуса не оставило в женском обличии. 
Но желание написать пару сиквелов из этой реальности имеется ) 